Леша – дегустатор. Светлой памяти Михаила Михайловича Жакова.

   Рассказ этот я услышал и записал когда-то в Смоленском областном госпитале для ветеранов и участников Великой Отечественной войны. А так как собираются в нём, как правило, люди весьма и весьма даже многоопытные, не только войну прошедшие, но и самой жизнью зачастую не раз битые, чего там только не наслушаешься. Мальчишка, о котором пойдёт речь появился у нас в деревне где-то в самом начале 5о-х годов. И было ему тогда на вид лет 12 не больше. Не высокого роста, крепкий, кряжистый, широкоплечий и абсолютно глухонемой от рождения. А сама история его    появления такова. Проходил через нашу деревню небольшой, подводы в 3 или 4 цыганский табор. С ними ехал и этот русский паренёк. И надо ж было такому случиться – расковалась цыганская лошадь. Так что волей-неволей пришлось им завернуть в нашу сельскую кузницу, где колдовал у горна кузнец-бобыль дед Архип. И вот как рассказывал потом мужикам о том, что было дальше сам кузнец: «Увидел в кузне мою работу этот «русский цыганёнок» глаз оторвать от неё не может. Только на горн и смотрит . И всё то ему интересно, всё в диковину. Чуть сам в тот горн не лезет. Цыган его за руку уводить прочь, а он ну ни в какую. Головой мотает, руку вырывает, ногой топает. Чудеса да и только.» Так с тех пор и остался этот «русский цыганёнок» у Архипа Гавриловича за приёмного сына. Тот назвал его Алексеем. По-деревенски Лёха, Лёша – божий человек. Выхлопотал ему документы на свою фамилию и стал потихоньку, да полегоньку приобщать его к своему ремеслу.  И настолько способным оказался ученик, что не прошло и года, как он из подмастерья незаметно вырос в неплохого мастера. А потом и вовсе полностью заменил своего учителя. Был Лёша добр и покладист, отзывчив на чужую беду и скор на помощь другим. Сколько он перечинил хозяйкам примусов, перепаял и перелудил вёдер, кастрюль и другой домашней утвари- не перечесть. Да всё, считай, бесплатно. Недаром ведь деревенские просто души в нём не чаяли. А как горячо и самозабвенно любил Алексей детвору! И она, в свою очередь, платила ему той же монетой. Такой же верной, трогательной и преданной дружбой. Кто ещё в деревне кроме Леши мог организовать скажем катание детей с горы на крестьянских розвальнях и целый день в одиночку таскать их в гору? А то положит себе на плечи оглоблю от саней, на оба конца которой гроздьями нависнет ребятня и ну раскручивать эту своеобразную карусель, пока наконец вся эта визжащая и хохочущая орава с криком да гвалтом не разлеталась по сугробам. И глядя на весёлое довольное Лешино лицо трудно было определить кому эта забава доставляет большую радость и удовольствие ему или детям.                                                

   Хотя, справедливости ради, следует сказать – не всегда и не все Алексеевы шутки были столь уж безобидны. Вот, например, одна из таковых – любимая. Нравилось ему незаметно подойти к ежедневному, традиционному мужицкому сборищу возле колхозного амбара, быстро снять с головы зазевавшегося ротозея шапку и приподняв за угол строение подложить туда свою добычу. И никакие мольбы, никакие уговоры вернуть пропажу, до тех пор пока не пообещают стакан водки не помогали и на Лёшу не действовали. Он лишь    весело гикал, блестя белыми, как снег первой пороши, зубами. А смельчака, который хотя бы раз рискнул обмануть шутника,  деревня что-то припомнить не могла. Удивительной силы был человек, да ещё к тому же, и с добрыми, работящими руками.                                 

   Нашли как-то пацаны на развалинах барской усадьбы ствол старинного ружья. Кому его отдать? Конечно же кузнецу. И что б вы думали? Смастерил таки из него себе Леша добрую охотничью самоделку. Да такую, что оказалась она куда как лучше, надёжней и добротней всех заводских, покупных в округе. Так, наверняка и остался бы навсегда в памяти и молве людской мастер этаким местным умельцем – «левшой», как кстати, все его и звали, если бы однажды не стал он вдруг, по вине наших деревенских выпивох «Лешей дегустатором»  А случилось это тогда, когда у нас в стране опять и в который уже раз со страшной силой стали бороться с пьянством и алкоголизмом. И так как стали любителям «зелёного змия» продавать вожделённую жидкость лишь по талонам, да и то не всегда, бросился страждущий выпить народ скупать в магазинах и пить буквально всё, что горит. Не обошло это бедствие и нашу деревню. Только наши пьяницы в отличие от городских что придумали. Опасаясь за свои «драгоценные» жизни прежде чем пить купленную химию они первому на пробу стали давать её Леше. И если с тем ничего не случалось смело пили сами. А на крики, брань, увещевания и призывы к совести сердобольных деревенских женщин просто-напросто не обращали ровным счётом ни какого внимания.

   Но вот же что самое интересное. Бог ли, счастливый ли случай хранили Лёшу дегустатора, а только не смотря ни на что прожил он довольно долгую, до глубокой старости, жизнь. Сумев, как ни в чём ни бывало, не только благополучно и надолго пережить, но и лично перехоронить всех до одного своих прежних  дружков – собутыльников, что настойчиво, но безуспешно травили его всякой дрянью. Ну как тут удержаться, чтобы не развести удивлённо руками. Судьба. А что ещё? По-другому и н е скажешь.