Светлана Воронина "Морская симфония вечности"

Светлана Воронина

Морская симфония вечности

Сегодня Она проснулась в ужасном настроении, и тому было несколько причин: во-первых, нещадно болела голова, а вместе с ней и глаза, а, во-вторых, у мамы сегодня – очередной корпоратив, а это значит, что ужин придётся сегодня готовить самостоятельно.

Готовить Она не любила, да и не умела, если говорить честно. Но что поделаешь – надо как-то вставать и всё-таки завтракать. Если вы совершенно ничего не видите, вы вряд ли сможете налить кофе в чашку так, чтобы ни капли при этом не пролилось мимо, но Она ничего не видит с самого рождения, так что успела приспособиться к сложившимся обстоятельствам.

Итак, Она не торопясь умылась и пошла на кухню ставить чайник. Чайник вскоре закипел и сообщил об этом громким свистком (мама специально купила такой, чтобы её незрячей дочери было проще им пользоваться). Теперь надо сделать бутерброд: с этой задачей Она справилась неплохо, потому что в специализированной школе для слепых на уроках домоводства её хотя бы этому научили.

Едва Она успела закончить завтрак, зазвонил телефон. Она сняла трубку: звонила школьная подруга Надька. Радостным и даже восторженным голосом Надька сообщила, что едет в санаторий: социальную, бесплатную, то есть, путёвку получила: «Тебе тоже скоро из фонда социального страхования позвонят, потому что и ты получила путёвку в тот же санаторий, что и я!». Надька была счастлива, ведь она не только едет к морю и три недели будет наслаждаться всеми прелестями жизни курортника, но и притом вместе с лучшей подругой.

Вопреки ожиданиям Надьки, подруга такому известию вовсе не обрадовалась – скорее наоборот. Да, подруге, тем более близкой, стоило, наверное, поинтересоваться, что же происходит, но сегодня Надьку переполняли эмоции, и думать о чужих горестях ей совсем не хотелось.

Надька быстро попрощалась, пожелав подруге удачного дня, и повесила трубку. Ожидаемый звонок вскоре последовал: путёвку Она действительно получила, а вместе с ней и новые проблемы появились: как ехать? Мама, скорее всего, не сможет бросить работу: в офисе всегда аврал, а главное, семью кормить надо – себя и дочку-инвалида. Мама – единственный кормилец в семье (отец от этой почётной миссии давно отказался, найдя другую, молодую и пышущую здоровьем спутницу жизни, которая родит ему здорового ребёнка). Поначалу ей было больно, очень больно от того, что отец ушёл из семьи, но после Она смирилась. Смирилась ли мама, трудно сказать, потому как с мамой такие вопросы Она никогда не обсуждала. Мама – жёсткий человек, и на откровенный разговор пойти готова далеко не всегда. Задавая маме подобные вопросы, Она чаще всего получала отпор, и причем довольно резкий. Мама закрывалась, пряча за раздражением невысказанную боль. Проблемы, как утверждает мама, надо решать по мере их поступления, а Она, вместо того чтобы что-то решать, думает о вещах, к делу вовсе не относящихся.

Да, Она вспомнила, что за разговорами и собственными размышлениями забыла помыть посуду (Она забыла, но мама вечером обязательно об этом вспомнит, придя из ресторана). Если посуда до вечера в мойке полежит, то оттереть её будет очень и очень непросто, зато эту проблему придётся решать уже не ей, а Марине Анатольевне, маме то есть. Нет, Она не будет испытывать мамино терпение и помоет посуду сама. А что касается поездки, сейчас Она всё равно ничего не решит. От путёвки можно, конечно, и отказаться, но потом неизвестно, когда её получишь, а ведь морской воздух, щедрое южное солнце, а, главное, само море на весь год заряжают энергией (энергией жизни, как выражается один её знакомый).

Думая так, Она отправилась в свою комнату, включила компьютер, решив посвятить этот день общению с друзьями. Интересно, кто тот человек, который сделал компьютер доступным для слепого? Не подозревая того, человек этот открыл целую вселенную, наполнил новым смыслом и новым содержанием жизнь тех, кто живёт в мире звуков и прикосновений. Пользоваться компьютером, не имея зрения, вовсе не так сложно, как многие думают. Секрет прост: специальная программа озвучивает все действия, выполняемые пользователем. И тогда… тогда открывается целый мир – яркий, интересный, расцвеченный множеством красок.

Проблемы решаются гораздо проще, когда рядом есть надёжные друзья – друзья, которым всегда можно довериться. Именно таким был её школьный друг Стас. Стас, конечно, человек непростой: он, что называется, человек настроения. А потому и общаться с ним, терпя его вечные претензии, может далеко не каждый. Она – может, причём срок их дружбы – без малого пятнадцать лет.

Итак, включив компьютер и войдя в скайп, она первым делом позвонила Стасу. Сегодня, как оказалось, он был настроен вполне миролюбиво, потому как вчера его сольный концерт имел грандиозный успех: цветы, поклонницы – в общем, всё, как у Баскова, если не считать гонорара. Стасу за его выступление заплатили всего тысячу рублей (слепых артистов у нас пока не особо жалуют, даже если они обладают природным талантом). Что касается Стаса, то он несомненно обладает талантом: романсы и оперные арии в его исполнении не оставят равнодушным даже искушённого ценителя искусства, не говоря уже о рядовых зрителях.

Стас начал с того, что подробно описал ей весь свой вчерашний день, посетовал на пасмурную погоду (погода, как он уверял, влияла не только на его настроение, но также и на голос: в пасмурные дни голос звучал не так легко и свободно, как того хотелось исполнителю). Затем будущий мэтр вспомнил о своей собеседнице, поинтересовался, как, мол, здоровье и настроение. Она рассказала о полученном сегодня известии: он скептически хмыкнул и заявил, что сам не стал бы тратить время на такую ерунду, как поездки на юг. Лёжа на пляже и купаясь в морской воде, человек не получает пищи ни для ума, ни для сердца, и это, по его мнению, бесспорно. Он призывал от поездки вообще отказаться: «если о себе не думаешь, подумай о своей маме, ведь она поехать с тобой не сможет, а отпустить тебя с кем-то другим ей тоже непросто». Она сначала разозлилась: скептицизм и постоянная ирония Стаса ей не нравились, но потом Она вспомнила о непростой ситуации в его семье: он был младшим и, к сожалению, нелюбимым ребёнком в семье. Тепло и забота отдавались всегда старшим брату и сестре, а его попросту терпели, как он уверял. Возможно, это были его домыслы, и на самом деле дела обстояли не так печально. Как бы там ни было, доподлинно разобраться в ситуации Она не могла – оставалось верить другу на слово и, понятное дело, жалеть. Она жалела его и старалась, как могла, отвлечь его от грустных мыслей.  Желая избежать конфликта, Она сменила тему. Разговор завертелся вокруг общих знакомых и постепенно друзья окунулись в воспоминания о школьной поре.

Школьные годы, может, и чудесные, но далеко не у всех.

Для многих из нас школьные годы – самый светлый период в жизни. Правда, бывает так далеко не у всех. Ей и другу её Стасу повезло гораздо меньше. И того, и другого не принял коллектив. Как и почему это произошло, сказать трудно. Разошлись, как шутила Она, по идейным разногласиям. В общем, оба они на протяжении всех двенадцати лет школьной жизни оставались изгоями. Почему двенадцати? – спросите вы. Да потому, что в специализированных школах для слепых период обучения в начальной школе длится не четыре, а пять лет. Связано это, как утверждают психологи, с тем, что слепому ребёнку требуется больше времени на адаптацию в незнакомом пространстве, в новой обстановке и так далее. Когда в коллективе ты оказываешься «белой вороной», тебя неизбежно будут клевать, создавать тебе массу неприятностей, чтобы жизнь уж точно мёдом не казалась.

Так произошло и с нашими героями. Правда, вели они себя по-разному: Она научилась за себя бороться – он же замкнулся в себе, приобретя немало комплексов, избавиться от которых не смог даже теперь, будучи взрослым. Но зато в тот период их жизни произошло событие, важное для них обоих: они встретились. Была ли это любовь с первого взгляда? Да какая там любовь…, да и про взгляд говорить не приходится, когда в глазах у тебя темно в любое время суток: тут была, скорее, связь двух родственных душ. Они вместе бродили по школьным коридорам, разговаривали, и в этот момент были по-своему счастливы...

Они уже давно не встречались в реале (интернет заменил живое общение не только им, но и многим другим инвалидам по зрению, которые по тем или иным причинам сидят в четырёх стенах). Можно, конечно, взять в руки белую трость и выйти из дома самостоятельно, но решаются на такой подвиг лишь немногие: мешает самый обыкновенный страх – страх оказаться под колёсами лихача, да и мало ли какие опасности поджидают на дороге ничего не подозревающего человека с белой тростью? Вариантов может быть много. А если вы к тому же обладаете богатой фантазией, то подобные сюжеты ваше воображение будет рисовать довольно часто, мешая вам в один прекрасный момент вооружиться белой тростью и отправиться в свободное плавание.

* * *

Сегодня у Марины Анатольевны был тяжёлый день.

Марина Анатольевна – заместитель директора в крупной строительной компании. В последнее время работы прибавилось ещё и потому, что шеф укатил в Эмираты на неопределённое время с очередной молоденькой любовницей (менял он их, как перчатки).

Отправляясь на курорт, предусмотрительный и опытный бизнесмен оставил дела на самого надёжного из своих заместителей, то есть на Марину Анатольевну, понимая, что она, как никто другой, постарается выполнить возложенную на неё миссию хотя бы потому, что от успешного выполнения этой самой работы зависит материальное благополучие её маленькой семьи, –   семьи, которая не имеет права сдаваться: судьба не оставила им выбора – ей и её слепорождённой дочке.

Почему это произошло именно с ней? Почему именно она родила тотально слепого ребёнка, и помочь её девочке невозможно, хотя испробованы были все средства. Когда профессиональная медицина оказалась бессильна, пришлось прибегнуть к народным средствам, но всё было напрасно. Поняв, что её единственный ребёнок никогда не увидит солнечного света, не посмотрит в глаза даже ей, собственной матери, Марина Анатольевна смирилась с неизбежностью и пообещала себе сделать всё для того, чтобы дочка жила полноценной жизнью. «Вместе мы всё выдержим», –  думала Марина Анатольевна. Но через три года оказалось, что супруг её не готов бороться: вместо этого он предложил ей развод, заявив, правда, что не претендует на совместно нажитое имущество, то есть на скромную однокомнатную квартиру на окраине города.

Все эти годы Марине Анатольевне приходилось бороться за себя и за ребёнка – иначе просто не выжить. Да, она стала жёстким руководителем и вообще жёстким человеком, но у неё просто не было выбора. Она стала нервной, раздражительной, не находя порой ласкового слова и для собственной дочери. Когда же это закончится? Должен же быть какой-то выход! Марина Анатольевна молилась, хотя и не была верующим человеком. Не знала она, существует ли где-то неведомый Бог, но просила об избавлении, просила, чтобы появился свет в конце туннеля, и для неё и её девочки замаячил луч надежды, пусть и в отдалении, пусть хоть и самую малость!

Около пяти часов вечера, подняв голову от бумаг, она вспомнила, что сегодня вечером предстоит поход в ресторан: весь коллектив приглашён на юбилей старейшей сотрудницы компании, женщины неординарной, которая зарекомендовала себя как серьёзный специалист, оставаясь при этом чутким, отзывчивым человеком. Эта женщина, несмотря на возраст, никогда не забывала о макияже и одевалась всегда со вкусом (сама же Марина Анатольевна не всегда успевала заниматься собой, хотя выглядела вполне презентабельно). На праздник приходилось идти, хотя и настроения никакого не было. Правда, в ресторане грусть как-то сама собой рассеялась, да и вечер на редкость удался. К своему удивлению, Марина Анатольевна обнаружила, что до сих пор остаётся привлекательной женщиной и вниманием противоположного пола не обделена. В течение всего вечера её довольно часто приглашали танцевать, да и комплиментов в свой адрес она услышала немало... Возвращаясь домой, она думала о том, что, возможно, и для неё счастье всё ещё возможно. А главный бухгалтер Артур Ашотович провожал её таким долгим, задумчивым взглядом…

* * *

Надежда Жарова всегда (ну, или почти всегда) получала от жизни то, что хотела. Чем это объяснить? Говорят, есть у неё талисман, с которым она никогда не расстаётся, и в котором отчасти кроется секрет успеха. Однако на деле всё гораздо прозаичнее: Надежда просто не привыкла отступать. Если она ставит перед собой цель, то сделает всё от неё возможное и даже невозможное, чтобы достигнуть желаемого. При этом моральная сторона дела её мало волнует: главное – получить своё, а будет ли от этого страдать кто-то ближний или дальний – это её вовсе не касается. Про таких говорят: он, мол, по трупам идёт. Она давно поняла, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

В раннем детстве Надежда была чересчур активным ребёнком: залезала туда, куда ей не разрешали, брала те предметы, в том числе колющие и режущие, которые ей строго-настрого брать запрещали. Такие непоседливые дети часто попадают в истории, порой опасные для жизни. Так произошло и с ней. Деталей произошедшего она точно не помнит: главное – в результате травмы она потеряла зрение.

Начались хождения по мукам, то есть по многочисленным глазным клиникам, но всё безуспешно: возвратить зрение не удалось. Пришлось учиться жить в сложившихся обстоятельствах. Её родители – люди далеко не бедные – создавали все условия для того, чтобы дочь полноценно развивалась: побывать там, где только возможно, ощутить этот мир на слух, на вкус и наощупь. Девочка жадно ловила звуки, запахи, прикосновения. Потеряв зрение, она оказалась в неком вакууме, в тревожной пустоте, которую ничем нельзя было теперь наполнить. Зрячие сверстники играли во дворе, а она проходила мимо них, крепко сжимая мамину руку. Детство закончилось для неё рано: теперь в её голове роились слишком взрослые мысли.

Когда Наде исполнилось семь, её отдали в специализированную школу для слепых. Педагоги обнаружили у девочки абсолютный слух и предложили родителям отдать девочку также и в музыкальную школу. Сама Надя поначалу большой любви к музыке не испытывала: долгие часы занятий у фортепиано её утомляли. Но однажды, проходя с мамой по коридору музыкальной школы, она услышала песню, особенно красивую, вольную и как будто бы знакомую, хотя раньше этой мелодии никогда не слышала. Она дёрнула маму за руку, заставив остановиться, и внимательно прислушалась. Песня запала ей в душу, мотив этот она слышала даже во сне. Оказалось, что это репетировал фольклорный ансамбль. Надя приставала к родителям до тех пор, пока они не отвели её к руководителю ансамбля и не договорились об индивидуальных (об участии в ансамбле речи идти пока не могло) занятиях. Именно так, как утверждала впоследствии сама Надежда Жарова, произошло её обручение с народной песней.

Народная песня стала с тех пор её жизнью, её судьбой, её самой страстной любовью. Надежде многое пришлось преодолеть: просить, требовать, стучаться не в открытые, а чаще в закрытые двери, чтобы отстоять своё право называться профессиональной исполнительницей русской народной песни и солисткой городского центра народного творчества. Поверьте, что одного таланта для этого совсем не достаточно: надо уметь разговаривать с нужными людьми, улыбаться им и (каким бы циничным это ни казалось) платить за их услуги.

Надежда нередко сравнивала свою жизнь и жизнь своих незрячих друзей, с удовлетворением отмечая своё превосходство (не моральное, конечно, а, что называется, материальное, или, скорее, превосходство её воли, её смелости и даже наглости над их никому не нужным прекраснодушием и вечно уязвлённым самолюбием). 

Друзья её живут зачастую в иллюзорном, придуманном мире, закрываясь от реальности, не желая видеть жизнь такой, какая она есть. Для многих из них книги стали истиной в последней инстанции: они так и останутся идеалистами-Чацкими и хрупкими тургеневскими девушками. Хорошо это или плохо? Пока живы их родители, и нет необходимости выходить за пределы полюбившейся им зоны комфорта, большой беды в таком идеализме нет. Но что произойдёт потом, неизвестно. Скорее всего, впоследствии они окажутся нежизнеспособными и потонут в житейском море.

* * *

День клонился к вечеру, а Она всё ещё сидела у компьютера и даже забыла пообедать. Такое с ней иногда случается, особенно если собирается интересная компания (собирается, конечно, не реально, а виртуально, в скайп-конференции). Так произошло и сегодня. Стас познакомил её со своим другом Эдуардом. Эдуард – кандидат исторических наук. Его трудолюбие и упорство заслуживают огромного уважения. Отсутствие зрения не помешало молодому человеку закончить аспирантуру, защитить кандидатскую диссертацию, а затем остаться на кафедре в качестве преподавателя.

Она невольно сравнивала Эдуарда со своей подругой Надей Жаровой, с которой, кстати, они вскоре совместно отдохнут на берегу Чёрного моря. Эдуард достиг определённых высот, трудился не менее упорно, чем её закадычная подруга и, возможно, тоже боролся за место под солнцем, но борьба за существование не сделала его наглым – наоборот, от него веет интеллигентностью и каким-то дворянским аристократизмом.

Но хватит мечтать! Пора спуститься с небес на землю и подумать об обеде или, вернее, об ужине. Хотелось, конечно, поесть чего-нибудь горячего, но Она боялась обжечься и потому к газовой плите подходила неохотно, предпочитая обходиться в отсутствие мамы холодными закусками (ничего, и горячие блюда всегда можно заменить горячим чаем). Именно так Она и поступила: отрезала несколько пластиков варёной колбасы, большой ломоть чёрного хлеба (резать хлеб аккуратно Она так и не научилась – приходилось довольствоваться тем, что есть) и начала с аппетитом уплетать всё вышеперечисленное.

Время пролетело незаметно, и до отъезда в санаторий осталось всего две недели. Южный город у моря! Как Она о нём мечтала! Друзья рассказывали, что на одной из центральных улиц города стоит статуя, изображающая невесту.  Местная легенда гласит: если хочешь выйти замуж, дотянись до букета Невесты – желание непременно исполнится.

Хочет ли Она выйти замуж? До недавнего времени Она вообще об этом не задумывалась, но когда среди её знакомых появился Он…  Да, теперь всё изменилось, и Она уже не может жить так, как жила раньше. Ей хочется идти куда-то, действовать, избавиться от страхов и комплексов, укоренившихся в её душе. С чего бы это? Детская влюблённость в Стаса ничем подобным не сопровождалась. Откровенно говоря, серьёзных отношений с молодыми людьми у неё вообще не было (весьма странно для девушки двадцати шести лет). В ранней юности Она, как и многие её сверстницы, писала романтические стихи и ждала, когда к ней придёт та самая неземная любовь, о которой  пишут в романах. Но время шло, а неземная любовь всё не приходила.

Став взрослее, Она начала более реально оценивать себя и окружающих. Она вовсе не королева, и нефтяных магнатов среди её родственников тоже не наблюдается, а, кроме того, мужчина хочет видеть в будущей супруге хозяйку дома и мать семейства. Матерью Она вообще не могла себя представить, да и как хозяйка себя никак не проявляла, потому что даже не испытывала желания вникать в семейный быт.

Она жила в своём собственном мире, в мире своих грёз, и это её вполне устраивало. Когда же появился Он, оказалось, что ничего, кроме дружеского расположения к такой инфантильной барышне, как наша героиня, Он испытывать просто не может. Оно и понятно: в любом случае подобный союз будет обречён на провал, любовная лодка неизбежно разобьется о быт. Проще говоря, народную мудрость, согласно которой путь к сердцу мужчины лежит через желудок, ещё никто не отменял.

* * *

Все выходные Марина Анатольевна провела в хлопотах: она стирала, гладила, мыла и чистила, а после аккуратно укладывала дочкины вещи в сумку. Сумка получилась тяжёлая: дочка с ней в дороге помучается, особенно, когда придётся делать пересадку в Москве.

Марина Анатольевна привыкла быть всегда рядом со своим (пусть уже и взрослым) ребёнком, помогать во всём. Дочь отправляется на курорт без неё: к такому повороту событий Марина Анатольевна вообще не была готова. Конечно, она едет не одна: ей предоставят сопровождающую (на эту роль им предложили Аллу – сотрудницу городской библиотеки для слепых). По правде сказать, Алла сама ещё ребёнок (ей всего двадцать). Девушка учится на библиотечном факультете, совмещая учёбу и работу. В библиотеке для слепых она проработала всего несколько месяцев (об инвалидах по зрению и о том, как правильно нужно им помогать, знает совсем немного). Но девушка, сразу видно, честная, ответственная. К тому же пообещала Марине Анатольевне, что всё будет в порядке, и что о подопечной как следует позаботится. Ей хотелось верить, и Марина Анатольевна верила, понадеявшись на русское «Авось».

День отъезда приближался, и Она немного волновалась, хотя и не показывала вида. Вчера Она познакомилась с Аллой – своей сопровождающей. На кухне они все вместе пили чай: Она, мама и Алла. Говорила в основном мама, подробно распространяясь о том, что дочь любит, а что нет, и как правильно нужно вести её под руку (когда инвалид по зрению идёт под руку с сопровождающим, то сопровождающий должен идти немного впереди, а незрячий – позади него). Если незрячий и его сопровождающий входят вместе в транспорт – схема та же: сопровождающий не должен толкать слепого впереди себя, как телегу, ведь слепой попросту не знает, куда в следующий момент ступит. Ей было даже как-то неловко за маму (Она не любила, когда люди заостряли своё внимание на её физических особенностях). Но приходилось терпеть.

Алла не понравилась ей с самого начала, причём антипатия, как ей показалось, была взаимной. Делиться впечатлениями с мамой Она не стала – не хотела лишний раз маму расстраивать, да и нужно ли всегда доверять своей интуиции? Она ведь тоже иногда ошибается. 

Она, как и многие незрячие, обладала хорошей интуицией. Голос собеседника и та интонация, с какой он произнёс ту или иную фразу, говорили ей гораздо больше, чем скажет вам его взгляд.

В день отъезда мама особенно заботливо покормила дочку завтраком (напекла блинов, которые та обожала). К тому же была особенно ласкова, что в последнее время с Мариной Анатольевной случалось редко. Она, видя такую перемену в мамином отношении к ней, была очень тронута и даже ощутила подступающий к горлу комок.

Проводив дочку на вокзал и усадив в вагон, Марина Анатольевна едва успела переговорить с проводницей, особенно вежливо попросив присматривать за слепой девушкой и для пущей убедительности протянув крупную денежную купюру. Поезд тронулся, а Марина Анатольевна ещё долго смотрела ему вслед.

Странное дело, но проводив дочь, Марина Анатольевна испытала неожиданное облегчение. Ей захотелось прошвырнуться по магазинам, чего она уже давно не делала, и купить себе какую-нибудь обновку. Она уже приценивалась к дорогому колье в открывшемся рядом с домом ювелирном магазине, но купить его до сих пор не позволяли её финансовые возможности. А может, махнуть на всё рукой и потратить половину зарплаты на осуществление своей мечты? Ничего, три недели она как-нибудь протянет, тем более, что сейчас она одна.

Зазвонил мобильник. Марина Анатольевна быстро схватила трубку, а сердце бешено заколотилось (а вдруг звонит дочь, и у неё беда?)

Звонил Артур Ашотович и предлагал вечером встретиться в кафе. Марина Анатольевна хотела было отказаться, но потом подумала, что всё равно придётся коротать вечер в пустой квартире, и согласилась.

Артур Ашотович оказался галантным кавалером: ухаживать за дамами он умел блистательно. Роскошный букет цветов, свечи в старинных канделябрах и дорогое вино сделали своё дело. Марина Анатольевна расслабилась, была словоохотливой и от души смеялась над остроумными шутками своего спутника. Артур предложил перейти на «ты» и она, хотя и не сразу, но согласилась.

– Расскажи мне о своей дочке, – вдруг попросил Артур.

Просьба её не удивила: он имел право знать и об этом тоже. Отказав в его просьбе, Марина Анатольевна могла раз и навсегда оттолкнуть от себя человека, который искренне ей предан.

– Дочку, как и меня, зовут Марина: муж назвал в мою честь. Она… Марина с самого рождения ничего не видит…

* * *

Поезд тронулся. Марина сидела напряжённая и теребила подаренную мамой сумочку. Алла сидела напротив неё. Разговор как-то не клеился. В соседнем купе удобно расположилось семейство Жаровых – Надя и её родители.

Родители Нади – Николай Александрович и Людмила Васильевна – люди душевные, хлебосольные. Марина любила бывать у них в гостях. После рождения Нади Людмила Васильевна ни одного дня больше не работала, посвятив себя дочке. Николай Александрович – в прошлом военный – открыл свой туристический бизнес. Удача ему улыбалась, и Николай Александрович с годами сколотил солидное состояние.

Дверь купе была открыта и Марина слышала, как Николай Александрович и Людмила Васильевна раскладывают вещи, спорят, как удобнее разместить сумки. Надя во всей этой суете не участвует: она, по её собственным словам, человек творческий, и на бытовуху время терять не будет, тем более что руки у неё, мол, растут совсем не оттуда, откуда полагается.

 – Надо сходить к Марине и посмотреть, не нужна ли ей помощь, – вспомнил Николай Александрович.

– Папа, у тебя же больная спина и таскать лишний раз тяжёлые сумки тебе совсем не обязательно, – тихо произнесла Надя.

Надя сказала это совсем тихо, но Марина всё же услышала и еле заметно улыбнулась: подруга как всегда думает о себе и о родителях – все остальные люди лишь пешки в её игре, и так будет всегда.  

Поезд мчался по городам и весям, и вот уже сумерки окутали землю. Марина не зря закачала в свой телефон несколько интересных книг: в дороге они ей как раз пригодятся. Вечером ехать в поезде особенно тоскливо, и в душу закрадывается какой-то неведомый страх. Пора бы уже и перекусить, но к Алле за помощью обращаться лишний раз не хочется. Но Алла, видимо, и сама червячка заморить захотела: «Будешь есть?» – сухо спросила она. Пришлось ответить утвердительно и достать приготовленную мамой сумку с продуктами.

Мама нажарила куриных окорочков: их вместе с овощами они и поели (Алла провизией делиться, похоже, не собиралась, зато ела быстро и много). Марина поняла это, когда обнаружила, что свёрток с куриными окорочками уже опустел. Она, правда, успела съесть две маленькие «ножки Буша» – три большие достались её спутнице.

Этой ночью Марине спалось особенно тревожно. Наутро прибыли в Москву. В Москве переехать с одного вокзала на другой не так просто, если вы инвалид по зрению, и целиком и полностью зависите от лица, вас сопровождающего (которое,  впрочем, не спешит лишний раз вам помогать).  

Переезд на Казанский вокзал занял примерно час. Марина едва поспевала за Аллой, которая ускорила шаг, будто забыв о незрячей девушке, уцепившейся за её локоть. Особенно неприятно было подниматься и опускаться на эскалаторе (раньше, когда они преодолевали этот путь вместе с мамой, мама, видя тревожное состояние дочери, просила её не бояться и всегда предупреждала о том, что подъём либо спуск подошёл к концу). Теперь же Марине приходилось полагаться на свои собственные ощущения.

Казанский вокзал, шумный и суетливый, вызывал у неё подсознательное чувство опасности. Хорошо ещё, что он оснащён специальным залом ожидания для инвалидов, в который, впрочем, наряду с инвалидами наведываются и бомжи, причём последние чувствуют здесь себя, как дома.

Посадив Марину на скамейке в зале ожидания, Алла пошла купить продуктов и журналов в дорогу (дома она чтиво для себя приобрести не успела и всю дорогу до Москвы отчаянно скучала). К тому же коротать долгие часы ожидания с малознакомой незрячей девушкой, с которой, по её мнению, разговаривать вообще не о чем, Алла не собиралась.

Вдруг к Марине подошла Надя под руку с отцом Николаем Александровичем: они, оставив Людмилу Васильевну сторожить сумки, пошли немного прогуляться. Марина была особенно рада внезапному появлению подруги, и прежние обиды как-то сами собой позабылись. Жаровы прибыли на вокзал пораньше и уже успели перекусить в одном из небольших кафе, хотя цены там, по выражению Николая Александровича, очень сильно кусаются. Марина с удовольствием сходила бы перекусить, тем более, что деньги у неё были, но кто её поведёт в это самое кафе? Просить Николая Александровича было как-то неудобно, и она решила от этой маленькой радости отказаться.

На этот раз Надя была особенно любезной (сытый голодного не разумеет, как говорится) и оживлённо болтала о предстоящем отдыхе и о том, как славно они обе оторвутся в этом удивительном курортном городе. Николай Александрович оказался более догадливым и предложил Марине пирожков, которые только что купил. Марина взяла, поблагодарив, хотя и испытала чувство неловкости.

Оставшуюся часть пути на юг проехали более или менее спокойно, хотя не обошлось без происшествий. На остановке в Ростове Алла вышла на перрон, чтобы, как она сказала, купить свежей клубники (не Марине, конечно, а себе, любимой). Марина не стала просить Аллу купить клубники и ей: средства позволяли Марине себя немного побаловать – мама об этом позаботилась, но гордость не позволила лишний раз обращаться за помощью к человеку, который был ей неприятен. 

Оставшись одна в купе, Марина почувствовала себя как-то неуютно, тем более, что сгущались сумерки. Внезапно поезд тронулся. Прошло уже минут двадцать с момента отправления поезда, но Алла всё не возвращалась. Зная рассеянность своей спутницы, Марина предположила, что та осталась на перроне, и от такого предположения защемило под ложечкой: какой бы ни была Алла, но без неё в незнакомой обстановке незрячей девушке просто не обойтись. Можно, конечно, обратиться к Жаровым – они точно в беде не оставят. Но свою подругу Марина очень хорошо знала: Надя не любила решать чужие проблемы, а тем более на курорте, да и Надиным родителям Марина вскоре окажется в тягость. Они, конечно, вида не покажут, но от этого нисколько не легче.

Пока Марина обо всём об этом рассуждала, дверь купе открылась, и, как ни в чём ни бывало, вошла Алла: «Я тут с ростовскими парнями познакомилась: стояли в тамбуре, курили, болтали. Они меня в ресторан пригласили», – охотно сообщила Алла. Настроение у неё было приподнятое и хотелось хоть перед кем-то похвастаться, пусть даже это будет слепая заторможенная девица, которой парни вообще, наверное, не нужны.

Спустя примерно полчаса ростовчане и правда в гости пожаловали: парни (это чувствовалось по их голосам) были нахальные, грубые, самоуверенные. Судя по тому, как они разговаривали с Аллой, к галантному обращению с дамами они явно не привыкли. «А с подружкой познакомишь?» – спросил один, а второй подхватил, усмехаясь: «Она составила бы нам компанию».

– Я не хочу, –  тихо, но твёрдо произнесла Марина.

Алла заискивающе улыбалась, говоря, что подруге сегодня нездоровится, что голова, мол, болит. Вскоре вся троица отчалила со смехом и нецензурной бранью. 

Марина достала телефон и включила одну из закачанных ею звуковых книг. Детективы и женские романы она открывала редко, предпочитая классику. Одним из её любимых авторов был М. А. Булгаков. Его «Мастера и Маргариту» она как раз и взяла с собой, чтобы вновь перечитать. Этим она и занялась, и, уйдя в мир булгаковских героев, забыла о собственных горестях.

В Новороссийск прибыли утром. Алла после бурно проведённой ночи с трудом возвращалась к действительности: всё происходящее она видела будто во сне. Марине пришлось тащить на себе не только свою, но и Аллину поклажу (к счастью, помог Николай Александрович). Надин отец помог девушкам выйти из вагона и усадил их в такси. Марина надеялась, что по дороге в санаторий её спутница успеет прийти в себя: когда подъезжали к санаторию, Алла даже пробовала описывать незрячей девушке пейзаж за окном, хотя получалось это у неё неважно (язык слушаться не хотел, да и словарного запаса порой не хватало).

Вот он, южный город у моря! Как долго она о нём мечтала! Мама рассказывала, что они с отцом зачали её ночью на морском берегу. Может, поэтому Марина так страстно любит море. Море до этого она видела или, вернее, ощущала, дважды:  один раз на Родине, а другой –  за границей, а именно в Хургаде (один из знаменитых курортов Египта).

Обе эти встречи с морем запечатлелись в памяти, как самые прекрасные мгновения её жизни. Сравниться с этим по силе чувств может только любовь, любовь к тому единственному, кто когда-нибудь появится в её жизни…

* * *

Бизнесмен Игорь Рыбников отнюдь не был сентиментальным человеком – напротив, он, как в бизнесе, так и в частной жизни всегда (ну, или почти всегда) руководствовался логикой и здравым смыслом. Да, бывали случаи, когда он позволял себе расслабиться, хотя это и приводило к нежелательным последствиям: так, он однажды едва не проиграл в казино половину своего состояния. Правда, было это давно, в его зрячей жизни.

Игорь потерял зрение десять лет назад в результате взрыва (похоже, конкуренты пытались его устранить). В лихие девяностые Игорь Рыбников занялся гостиничным бизнесом: открыл сначала одну, а затем и несколько гостиниц – небольших, но комфортабельных. Благодаря сочетанию качества услуг и вполне доступных для населения цен его гостиницы стали пользоваться популярностью. Вложения себя оправдывали: прибыль всё увеличивалась. Да, завоёвывать место под солнцем было не так просто: в борьбе с конкурентами все (или почти все) средства были хороши, да и с криминальными структурами нужно было как-то договариваться. Многим он перешёл дорогу, хотя ни разу не устранял кого-либо из конкурентов физически. Правда, один из тех, чей бизнес он захватил, обладал слишком хорошей памятью и уже через пять лет после того рейдерского захвата, найдя к тому же сообщников, имевших зуб на Рыбникова, организовал взрыв в ресторане, где бизнесмен отмечал своё тридцатилетие. Тот день рождения Игорь Рыбников будет помнить всегда, ведь с того дня завеса мрака отделила его от остального мира.

Однако вскоре его враги были весьма разочарованы, узнав, что он не только жив, но (и это самое главное) не намерен сдавать своих позиций. Две недели он пролежал в больнице и, когда шрамы его начали заживать, вернулся на работу, к немалому удивлению своих подчинённых. Сначала в офисе на него смотрели с ужасом, но после привыкли, а вернее, он заставил окружающих обращаться с собой так, будто ничего не случилось.

Да, он лишился зрения, но зато открыл в себе новые возможности, до этого скрытые от него самого. Слепота, как он уверял, наделяет человека сверхвозможностями: обостряется слух, обоняние, осязание. Природа не терпит пустоты и взамен утраченного органа даёт человеку способности, которыми раньше тот не обладал (внутреннее зрение). Помогла ли ему самому эта теория? Доподлинно ответа на этот вопрос никто не знал просто потому, что Игорь Викторович – человек закрытый: свои истинные мысли и чувства он не открывает никому.

Как бы там ни было, но свой бизнес он сохранил и даже приумножил. Более того: в его уме рождались всё новые и новые проекты. Один из них – ресторан в темноте. Игорь знал, что подобные рестораны существуют в Европе и с недавнего времени появились в некоторых городах России (ресторан в темноте – это ресторан, в котором гости пьют и едят в полной темноте, причём обслуживают их слепые официанты). В таком ресторане обычный человек, до этого не имевший дела с инвалидами по зрению, может на час-полтора оказаться в ситуации тотально слепого человека и понять, как воспринимают мир те, кто лишён возможности его увидеть. 

Изменит ли это отношение общества к людям с нарушением зрения? По этому поводу Игорь Рыбников особых иллюзий не питал. Но, во всяком случае, такой опыт может вызвать живой интерес у большой аудитории людей, а это значит, что в финансовом отношении проект себя оправдает. Так рассуждал бизнесмен, а слова у него с делом никогда не расходились, и потому он со свойственной ему энергией принялся за осуществление своего замысла.

Найти подходящее помещение оказалось не так сложно, но вот с поиском сотрудников у Игоря Викторовича возникли проблемы. Идея новая и отношение к ней тоже неоднозначное, а потому и работать в таком специфическом заведении готов далеко не каждый. Кроме того, нужны были незрячие официанты. С жизнью рядовых инвалидов по зрению Игорь был знаком мало просто потому, что вращался в абсолютно другой среде – в среде здоровых, состоятельных и независимых людей: налаживать контакты с местным обществом слепых у него до недавнего времени не было никакой необходимости.

Как быть? Но вот один из его помощников прочитал в интернете, что существует специализированный санаторий для людей с нарушением зрения, где можно и здоровье поправить, и поближе познакомиться с интересующей бизнесмена категорией лиц.

Тратить время на отдых Игорь Рыбников не любил, но тут решил совместить приятное с полезным и приобрёл путёвку в этот самый санаторий, правда, всего на две недели. А чтобы отдыхать, что называется,  без отрыва от производства, захватил с собой ноутбук.

Став абсолютно незрячим человеком, Игорь Викторович уже не мог обходиться без посторонней помощи, как в работе, так и в быту. Нужны были надёжные, преданные люди, которые не воспользуются положением и не подставят, а потому сотрудников он подбирал особенно тщательно. Роман был одним из тех, кто доверие шефа оправдал и со временем стал одним из самых главных помощников бизнесмена. Рыбников решил именно его взять с собой на отдых, или, вернее, в рабочую командировку, как он это называл.

Сказано – сделано, тем более что и ехать далеко не надо. Два часа езды на такси – вот тебе и море. На проявления чувств он был скуп, а к морским красотам был равнодушен и тогда, когда мог их видеть: он, как и большинство его земляков, воспринимал море как нечто обыденное. Если вы родились и выросли у моря, вы вряд ли будете каждый раз визжать от восторга, оказываясь на пляже, и морские ракушки, которые так любят собирать отдыхающие, желая привезти домой частицу моря, вас вряд ли впечатлят.

Будучи зрячим, он побывал на лучших курортах мира, и сервис местных санаториев, по его мнению, значительно уступал зарубежным аналогам. Правда, искупаться в море лишний раз не повредит, и Игорь вместе с помощником Романом отправился на пляж, как только Роман оформил необходимые документы и разложил в номере вещи, свои и любимого начальника тоже. Что касается любви и уважения к шефу, то Роман вовсе не лукавил, расхваливая знакомым своего начальника. Роман вырос в детском доме, своих родителей он не помнил, и Игорь Викторович в каком-то смысле заменил ему отца, многому научил и даже оплатил Роману получение высшего образования (без его помощи и содействия молодой человек вряд ли смог бы поступить в университет, и теперь, как и его более удачливые сверстники, учится в одном из самых престижных вузов края, пусть и заочно).

– Игорь Викторович, слева от нас на скамейке сидит девушка с белой тростью. Она… в общем ничего… то есть, я хотел сказать, что мы можем подойти и познакомиться с ней, – предложил Роман, когда они возвращались с пляжа.

Игорь усмехнулся: помощник в очередной раз пытается его сосватать, хотя это вряд ли уже возможно. Игорь уже был женат: супруга оставила его по самой банальной причине: муж-инвалид ей оказался не нужен. Можно ли их брак с Леной назвать счастливым? Трудно сказать. В их совместной жизни было всякое: главное – Лена подарила ему двоих сыновей, которые, несмотря на развод родителей, любят отца по-прежнему, и как Лена ни пыталась настроить детей против него, ей это не удалось. С обоими сыновьями Игорь довольно часто общается, помогает им финансово и вообще принимает активное участие в их жизни.

Что касается знакомства с девушкой, о которой говорит Роман, – почему бы и нет? Тем более что Игорь приехал именно за тем, чтобы получше узнать психологию незрячих людей.

Подойдя к скамейке, на которой сидела Марина (а это была именно она), Роман обратился  к ней непринуждённо и немного развязно, желая завязать разговор. Марина насторожилась: голос собеседника ей показался знакомым, вернее, он был очень похож на резкие и неприятные голоса Аллиных ростовских приятелей.

– Вы не бойтесь, –  вступил в разговор Игорь Викторович, – мы с моим помощником тоже отдыхаем здесь, в этом же санатории.

Голос второго собеседника внушал доверие, и Марина сразу почувствовала себя спокойнее: пока этот второй находится рядом, тот неприятный тип, что сразу к ней обратился, ничего плохого ей не сделает.

– Вы недавно приехали ? С морем поздороваться ещё не успели? –  продолжал Игорь уже в шутливом тоне (Роман шепнул, что девушка, судя по всему, только приехала: рядом с ней стоят две большие сумки). Помощник всегда сообщал бизнесмену всё, что тот не мог увидеть: делал он это как на работе, так и в неформальной обстановке. Это позволяло Игорю ориентироваться в ситуации так же, как и раньше, и по возможности ничем не напоминать собеседнику, что перед ним тотально слепой человек.

– Нет ещё, – ответила Марина, – мы недавно приехали, и моя сопровождающая оформляет документы, а я наслаждаюсь морским воздухом: воздух здесь удивительный.

Марина не могла видеть всю красоту окружающей её природы, но она чувствовала этот дивный запах, в котором причудливо смешивалось ароматы как самого моря, так и множества растений, в изобилии цветущих кругом.

Девушка, похоже, достаточно образованна, и это чувствуется по её речи. Большинство девиц, с которыми в последнее время Игорь Викторович имел дело, обходились минимальным запасом слов. В их лексиконе преобладали характерные выражения, такие, как «прикольно», «гони бабки», «в натуре», «офигительно» и тому подобное. Впрочем, Рыбников с ними не для разговоров встречался...

Вскоре Игорь попрощался с новой знакомой, пообещав навестить её вечером.

* * *

Надежда Жарова от предстоящего отдыха хотела взять всё, что только возможно. Достопримечательности тех мест, где она бывала, её мало интересовали: хотелось просто отдохнуть, вдоволь накупаться в море, выступить где-нибудь с сольным концертом (показать себя она любила и умела это делать) и, хотя это вряд ли возможно, встретить человека, с которым у неё может получиться семья, такая же крепкая, как у её родителей.

Надя была деловой, успешной, целеустремлённой девушкой, но вот в личной жизни ей упорно не везло. Она понимала, что в её ситуации долговременные отношения со зрячими молодыми людьми вряд ли возможны: приходилось выбирать «из своих». Выбирая из своих, она окажется в противоположной ситуации: есть  у них в местном обществе слепых несколько молодых людей, которые были бы не прочь с ней «замутить», как это сейчас называется, но ей эти «убогие слепыши» вовсе не нужны: они ленивы, инфантильны, из-под юбок своих мамаш они вообще никогда не вылезут. В общем, человека, равного себе, она среди них не видела.

Надо сказать, что материальный достаток будущего избранника в её шкале ценностей был не на последнем месте: Надя хотела видеть рядом с собой человека, материально обеспеченного, такого, как её отец, а если возможно, и покруче. Надя была убеждена, что рано или поздно она добьется желаемого. Она ведь всегда добивалась того, чего хотела, так что и здесь не прогадает. А размениваться на случайные связи с убогими маменькиными сынками она попросту не будет.

В местном обществе слепых её (впрочем, небезосновательно) считали гордячкой. Кое-кто её за это не любил, хотя с Надиным талантом приходилось считаться: кого же ещё можно отправить на более или менее серьёзный конкурс или фестиваль, как не её, Надежду Жарову.

А вообще культурная жизнь у них в организации течёт вяло (Надя, как специалист в сфере культуры, это понимает). Хорошо ещё, что Надежда смогла найти себя за пределами общества слепых, но чего это ей и её родителям стоило, знали только они сами. Когда-нибудь она уедет из этого грязного, унылого, неприглядного, однообразно живущего города. И уедет она, конечно, на море. Ей так хочется поселиться где-нибудь на морском берегу. Надя где-то прочитала рассказ о девушке, которая очень любила острова. Героиня того рассказа так сильно любила острова, что вопреки всему закончила географический факультет, устроилась в школу учительницей, долго копила нужную для поездки сумму и в результате всё-таки приобрела путёвку на один из красивейших в мире островов. Остров почувствовал, как сильно девушка его любит, как сильна их связь, и решил ей помочь: он послал девушке (богине острова, как сам остров теперь именовал её) красавца-мужчину, который с первого взгляда в неё влюбился. Да, такое бывает только в сказках, но вдруг… Вдруг и в её жизни случится что-либо подобное.

* * *

Вечером Игорь, как и обещал, заглянул на огонёк. Марина была искренне рада, услышав вновь его голос и почувствовав мягкое прикосновение его рук (Игорь принёс торт и свежую клубнику, о которой Марина так мечтала в дороге, и когда он протянул ей гостинцы, она почувствовала силу и надёжность его рук). Она почувствовала это интуитивно, хотя ничего особенного он не сделал. «Сила этих рук могла бы укрыть от всех житейских невзгод», –  вдруг промелькнуло у неё в голове. Девушка и сама испугалась этих мыслей. Зачем она обо всём этом думает? Зачем тешить себя мечтами, когда суровая реальность расставит всё по своим местам? И тут… и тут сама Марина ничего не сможет сделать. Она не умеет бороться, она рано или поздно проиграет…  Хотя… Она подумает об этом завтра, как героиня одного очень известного романа, а сейчас просто будет пить кофе с тортом и наслаждаться интересной беседой с человеком, который проживает яркую, интересную, насыщенную жизнь и так увлекательно говорит обо всём на свете.

Алла была весьма удивлена визиту нежданных гостей, хотя, увидев гостинцы, который принёс слепой и почти лысый мужчина, и кроме того, увидев рядом с ним молодого парня, достаточно привлекательного, девушка подумала, что не всё так плохо, и что от надоевшей ей в дороге слепой девчонки, оказывается, может быть польза (такой прыти Алла от своей спутницы не ожидала – сумела же подцепить сразу двоих за те полчаса, что она, Алла, провела в организационной суете).

Ночью Марина долго не могла уснуть, перебирая в уме события прошедшего дня. С Жаровыми она сегодня увидеться не успела: они, обустроившись, сразу пошли на море, а Марина с Аллой никуда больше не выходили, за исключением обеда и ужина. Алла заявила, что устала, и поздороваться с морем сегодня Марине так и не удалось. Хотя нет… Марина вспомнила, что Надя после обеда ненадолго заглянула к ней в номер вместе с Людмилой Васильевной. Людмила Васильевна заботливо расспрашивала Марину, не нужна ли помощь, и, увидев, как Марина безуспешно пытается пристроить на двух маленьких вешалках все заботливо упакованные мамой наряды, взялась ей помогать. Марина была Надиной маме искренне благодарна и подумала, что все мамы, наверное, похожи между собой, похожи в чём-то главном, необъяснимом…

* * *

Эдуард Ленков, как часто шутили его друзья, полностью оправдывал свою фамилию. Иными словами, он был патологически ленив, причём проявлялось это свойство его натуры в каждом жесте, в каждом движении и даже в манере его речи. За те тридцать лет, что Эдуард Ленков живёт на свете, фортуна ни разу от него не отворачивалась. Более того, всегда была к нему благосклонна.

Он рос в благополучной и обеспеченной семье. Отец – доктор математических наук – и мать – домохозяйка с филологическим образованием – делали всё, чтобы ребёнок развивался гармонично, приобщался к наукам и искусствам, а после, став взрослым, выбрал тот путь, который сам для себя определит (родители решили ничего сыну не навязывать: он должен научиться свободно мыслить).

Правда, свободно мыслить сей отпрыск благородного семейства так и не научился. Он давно уже понял, что гораздо проще выбрать одну из тех стандартных жизненных схем, которые тебе предложены, и следовать ей, хотя бы условно: это, во-первых, успокоит родителей по поводу будущего их единственного чада, а, во-вторых, позволит подросшему чаду проводить свободные часы так, как ему заблагорассудится. Преимущества подобного выбора очевидны: и подобающий социальный статус займёшь без труда, оправдав тем самым надежды родителей, и напрягаться для этого особо не придётся (горячо любимые родственники, видя твоё усердие, сделают всё за тебя).

Есть, правда, одна небольшая проблема: Эдуард с детства ничего не видит (впрочем, если уж мы об этом заговорили, проблема эта актуальна не столько для нашего героя, сколько для его родителей, ведь последние всегда готовы укрыть его от всех житейских бурь). У нашего героя имеется розовая справочка, в которой указано, что Эдуард Ленков, 1984 года рождения, – инвалид первой группы по зрению. Кроме вышеупомянутого документального свидетельства, мало что напоминает молодому человеку о приключившейся с ним когда-то беде.

Да, его товарищи по несчастью, менее благополучные и живущие самостоятельно, вспоминают о своём недуге гораздо чаще (жизнь заставляет, как они выражаются). Но Эдуард изнанку этой самой жизни на себе пока ещё не почувствовал (например, он не представляет, как можно целый месяц прожить на пособие по инвалидности, составляющее примерно десять тысяч рублей). Недавно один товарищ утверждал, что это возможно, и Эдуард спорить с ним не стал (такие споры ни к чему хорошему не приведут – напротив, выйдет, как говорится, себе дороже).

Разговоры на подобные темы «среди своих» Эдуард вообще не любил: не хотелось выглядеть ущербным в глазах своих товарищей. У многих из них уже были собственные семьи: в любом случае, жизненного опыта у них зачастую было гораздо больше, чем у него. Если друзья, к примеру, обсуждали бытовые вопросы (приготовление тех или иных блюд, уход за одеждой и обувью, уборка или даже ремонт в квартире и тому подобное – всё это, по их словам, инвалид по зрению может делать самостоятельно), молодой человек чаще всего отмалчивался, ведь он в данной области не компетентен, как говорит в таких случаях его отец, а выражать мнимое сочувствие тем из его товарищей, кто в очередной раз, идя с тростью, ударился, рассадив  до крови руку, ногу или даже лицо, а то и в открытый люк грохнулся, тоже как-то не хочется.

Был ли он жестоким человеком? Скорее нет, чем да. Сам он вряд ли пошёл бы на подлость, но и добро творить он тоже не спешил. Да, он много говорил о великом чувстве, которое именуется дружбой, но обратись к нему за конкретной помощью его пусть даже и близкий друг, он, скорее всего, получит отказ. Все громкие фразы и цитаты классиков на тему дружбы вмиг будут забыты.

Однажды он прочитал повесть Горького «Жизнь Клима Самгина». Тогда Эдуарду показалось, что Клим Самгин – это его собственный портрет. Во всяком случае, у него с горьковским персонажем слишком много общего. «Я –  Клим Самгин нашего времени», – подумал он тогда, и пусть окружающие принимают меня таким, каков я есть. Другого всё равно не дано.    

Но не спешите его осуждать! Справедливости ради стоит сказать, что к тридцати годам Эдуард Ленков добился, несмотря ни на что, серьёзных успехов: блестяще защитив кандидатскую диссертацию, стал кандидатом исторических наук и по окончании аспирантуры был оставлен на родной кафедре в качестве преподавателя.

Да, если говорить откровенно, ничего этого могло вовсе не быть, если бы не грандиозный подвиг его мамы, Анны Константиновны. Анна Константиновна (это отнюдь не преувеличение) посвятила сыну всю свою жизнь. Учились они сначала в школе, после – в университете, а затем – и в аспирантуре –  вместе. Анна Константиновна любила сына слепо, не ведая, что эта её любовь к сыну может однажды привести к трагедии… Думаете, это невозможно? Впрочем… Оставим это. Шанс изменить себя, а, стало быть, и свою собственную судьбу у человека всё равно остаётся. Оставим его и нашему герою.

* * *

Сегодня Надежда Жарова была очень занята: готовилась к своему сольному концерту, который должен был состояться на летней площадке санатория. Марина была искренне рада за подругу и от души желала ей удачи. Девушки отдыхали у Чёрного моря уже целую неделю. На отдыхе время летит незаметно.

Первую половину дня они, как правило, посвящали всевозможным процедурам, а после обеда шли на море. Ненадолго увидевшись после обеда с Игорем, Марина сообщила ему о концерте, искренне восхищаясь вокальным талантом своей подруги.

– Игорь Викторович, Вы, возможно, мне не поверите, но голос у Нади особенный! Она поёт так, будто это не она вовсе, а сама Россия поёт, великая и грешная, святая и прекрасная, – восторженно говорила Марина, взяв Игоря под руку (они стояли возле её номера).

– Ладно, попробую Вам поверить, – улыбнулся Игорь, – но я человек деловой и верить людям на слово не привык, так что сегодня вечером обязательно приду на концерт.

Идти на концерт без цветов было как-то неудобно: Марине очень хотелось преподнести любимой подруге роскошный букет цветов, достойный её таланта, но где его взять? Игорь и решил эту проблему за них обоих, причём наотрез отказался брать деньги со своей новой знакомой, что немного смутило девушку.

Вечером они отправились на концерт вдвоём: Роман и Алла отнюдь не были поклонниками русской народной песни и предпочли отправиться в ночной клуб. Усадив Игоря и Марину в импровизированном зрительном зале, на одной из скамеек перед сценой, Роман с разрешения шефа удалился.

Концерт удался на славу: Надежда Жарова пела сегодня особенно хорошо. Она отлично знала, кто сегодня придёт на концерт, и потому готовилась к выступлению особенно тщательно. Марина, не имея привычки скрывать что-либо от близкой подруги, рассказала о встрече с бизнесменом Игорем Рыбниковым и о том, какой это сильный, целеустремлённый, но вместе с тем добрый и внимательный человек. По своей наивности девушка упомянула и о том, как хорошо и спокойно ей рядом с ним, как всего за несколько дней стали ей дороги прикосновения его добрых и сильных рук.

Надежда вдруг подумала: вот оно, сбывается,… море услышало её…  Марина всегда относилась к морю, как к живому существу, говоря, что у моря есть душа, и что море чувствует, с какими намерениями человек входит в него. Раньше Надя посмеивалась над фантазиями подруги. Но теперь, вспомнив рассказ про остров, решила, пусть и ненадолго, в сказку поверить, тем более, что люди на Руси издавна верили в чудесное, обращались к ведуньям, имели заговоры на все случаи жизни (на урожай, от падежа скотины, от болезней, не говоря уже о всевозможных приворотах). Ей, как исполнительнице русской народной песни, это было хорошо известно.

Итак, она поверит, а главное –  хорошо попросит духа моря ей помочь. И кто знает… Ей очень хочется быть счастливой, и она не упустит свой шанс, чего бы ей это ни стоило.

Концерт прошёл на одном дыхании. Марина и Игорь сидели рядом. Он будто невзначай положил свою большую и сильную руку на её слабые, трепещущие пальцы, и это ни к чему не обязывающее прикосновение наполнило её душу мимолётной радостью.

В репертуаре Надежды Жаровой были песни разных жанров: были песни, прославляющие великие просторы нашей России, были песни, лихие и задорные, в которых звучала русская удаль, был и старинный вдовий плач. Плач – это особый жанр в русской песенной традиции. Плачи бывают разные: например, плач невесты (девушка, выходя замуж, оплакивает вольное житьё в родительском доме, зная, что в семье мужа ей будет непросто и, назвав «свёкра батюшкой, а свекровь –  матушкой», она навеки разлучится со своей родной семьёй: отныне для неё начнётся совсем другая жизнь и возврата к прежнему уже никогда не будет). Есть вдовий плач: вдова-солдатка оплакивает убитого на войне мужа. Такие плачи звучат особенно проникновенно. Надежда умеет их исполнять так, что нередко у зрителей на глазах наворачиваются слёзы.

Для Игоря Рыбникова концерт слепой певицы стал откровением. Рыбников не был особо эмоционален, но трепетное исполнение артистки что-то перевернуло в его душе. Он и сам не мог бы этого объяснить: никогда ещё музыка так сильно на него не действовала. Странно… Ему вдруг очень захотелось познакомиться с певицей лично. Это легко будет сделать, потому что Марина давно с ней дружит.

Концерт закончился. Нужно было как-то найти Надю, чтобы вручить букет. Марина взяла телефон и набрала номер Надиной мамы. Людмила Васильевна помогла Марине с Игорем сориентироваться, подошла  к ним под руку с дочерью. Игорь в тот вечер много говорил о силе Надиного таланта и о том, как щедро одарил её, Надю Жарову, Господь. «Тебя Бог поцеловал», –  так сказал когда-то Наде её первый баянист. Игорь, услышав её исполнение, повторил примерно тоже. Это хороший знак: она на пути к достижению своей цели.

После концерта они всей дружной компанией – Надя, её родители, Игорь и Марина – отправились в кафе: отметить грандиозный успех певицы, как заявил Игорь.

Ревность… в тот вечер что-то подобное впервые зашевелилось в её душе. Марина не могла бы в этом  признаться даже самой себе. Да, Игорь был по-прежнему внимателен к ней, заказал ей вкуснейшие пирожные и фруктовый десерт, какого она раньше не пробовала, но разговор за столом вертелся вокруг Надиных сценических успехов.

Молодая артистка, почувствовав себя в центре внимания, была особенно воодушевлена, шутила, смеялась и в этот вечер, казалось, любила весь мир. Надя обмолвилась, что очень хочет прокатиться на прогулочном теплоходе: она с родителями уже ходила в порт, и там им понравился один двухпалубный лайнер, на котором они на днях собираются прокатиться.

– Можем организовать,– предложил Игорь. – Зачем Вам ехать с группой? Общая экскурсия Вам, Надежда, вряд ли будет интересна– знаю по себе, –  продолжал он.

– Когда тебе говорят: посмотрите направо, налево, а ты всё равно этого не видишь, – от таких экскурсий лично мне толку мало. Мне просто хочется стоять на палубе и дышать морем, – подхватила Надя. – И хорошо бы ночью прокатиться, –  продолжала она.

–  Аппетиты у вас растут быстрее, чем мои доходы, –  усмехнулся Надин отец.

–  Я плачу, –  решительно заявил Игорь.

Надиным родителям поначалу было неудобно принимать такие дорогие подарки от малознакомого человека, но Рыбников был настойчив и своего добился.

Обещанная морская прогулка состоялась на следующий день, а вернее, на следующую ночь. Игорь на всю ночь арендовал двухпалубный прогулочный лайнер, на котором было два бара, ресторан и даже имелся бассейн. Всё это работало для них одних. Надя была просто счастлива и не могла поверить, что мечты так быстро сбываются.

Марина, стоя на верхней палубе лайнера рядом с Игорем и вдыхая удивительные ароматы моря, которые она так любила, забыла о том неприятном чувстве, именуемом ревностью, о котором она читала давно, но испытала только вчера. Да и вообще, глупо всё это: какой смысл ревновать человека, с которым познакомилась неделю назад? Какое она имеет на это право? Игорь Викторович вообще ей в отцы годится. Да, в отцы годится… Она никогда не знала отцовской любви и теперь её чувство к Игорю было не столько любовью к мужчине, сколько подсознательным желанием обрести отца, которого у нее, в общем, не было. Она нередко завидовала Наде, наблюдая, как относится к подруге отец. Николай Александрович дарил дочери дорогие подарки, вместе с Людмилой Васильевной они брали дочку в путешествия, о которых Марина не могла и мечтать. Теперь же в этом малознакомом человеке она могла сразу обрести и отца, и любимого… Но… так не бывает… не бывает, и лучше поскорее обо всём этом забыть.

Вдруг подошла Надя:

– Игорь Викторович, а Марина Вам не рассказывала, что она в морских духов верит?

– В морских духов? Ничего подобного пока она мне не рассказывала, – ответил он с улыбкой.

Марина немного смутилась: ей было как-то не по себе оттого, что подруга выдала её маленькую тайну. Она подумала, что теперь Игорь уж точно не будет воспринимать её всерьёз: маленькая девочка, которая верит в сказки  про морских духов, русалок и прочую чепуху, – это отнюдь не подходящий выбор для солидного предпринимателя, человека статусного, каким является Игорь Викторович.

Марина попробовала оправдаться:

– Просто я очень люблю море… и мне… и я думаю… Знаете, мне всегда казалось, что оно живое, что у него, как и у нас с Вами, есть душа. Это, наверное, смешно, правда?

– Почему же смешно? – отозвался Игорь, – просто Вы так чувствуете.

А в это время Николай Александрович и Людмила Васильевна сидели в одном из баров на нижней палубе лайнера, потягивая вино. Новый щедрый знакомый заинтересовал их обоих: поражала сила духа этого человека. Другой на его месте давно бы сдался, забросил свой бизнес и вообще спился, а Рыбников, напротив, продолжает как ни в чём ни бывало жить дальше, заниматься любимым делом да ещё и новые проекты разрабатывает: слепота для него – не величайшая трагедия его жизни, а новый комплекс возможностей, благодаря которым можно осуществить новый бизнес-проект: не потеряй он тогда зрение, как признавался сам Игорь, не было бы никакого ресторана в темноте (подобная идея вообще не пришла бы ему в голову).

– Удивительный человек, –  говорила Людмила Васильевна, кладя мужу десерт, –  вот бы у Нади с ним что-то получилось…

– Ты опять за своё, – укоризненно глядя на жену, ответил Николай Александрович.

Людмила Васильевна сдаваться не хотела:

– А что я такого сказала? Я, между прочим, думаю о будущем нашей дочери и о том, как Надя будет жить без нас! Неужели тебя это не волнует?

– Волнует, конечно, – неохотно отозвался Николай Александрович, – но ведь ты сама знаешь, что на чужом несчастье своё счастье не построишь: Игорь – мужик хороший, но он в отношениях с подругой нашей дочери. Неужели тебя, как и Надю, это не останавливает?!

– Да какие там отношения? –  отмахнулась Людмила Васильевна, –  они всего неделю знакомы и вообще Марина, несмотря на возраст, так и остаётся ребёнком. Какие отношения с мужчинами у неё вообще могут быть?

Николай Александрович спор с женой продолжать не стал: может, и права она? Женщины в таких делах больше мужиков понимают.

Рассудив так, он подлил себе ещё вина, не забыв при этом налить и супруге. Надю он любил, даже, может, больше, чем надо: Людмила Васильевна порой даже немного ревновала мужа к дочери: Наде Николай Александрович охотнее покупал ювелирные украшения и вообще дочка могла у него что угодно выпросить: отказать Наде он ни в чём не мог.

На следующий день после обеда, когда Марина собиралась ненадолго прилечь (Алла уехала на рынок), заглянула Надя, причём одна: это было немного странно, потому что подруга раньше заходила либо с отцом, либо с матерью (ориентироваться в новом здании пока не научилась). А впрочем, для Нади это не проблема и в новых местах она быстро осваивается, и удивляться тут особо нечему.

– Поспать собиралась? Мои тоже легли: они-то по-стариковски, а нам с тобой ещё рано отклячиваться, –  начала Надя.

– Просто вчера была бессонная ночь… да и жара утомляет, – ответила Марина, надеясь, что подруга скоро уйдёт. Но похоже было, что Надя пришла не просто так: ей явно что-то было нужно, но о главном говорить она не спешила, а вместо этого осторожно присела на край Марининой кровати и начала болтать о вчерашней морской прогулке, о том, какие процедуры они с родителями себе взяли. Надю не устраивало качество массажа: массажисты здесь, по её мнению, слабые, работают вполсилы: хорошему массажисту и доплатить не грех за пару-тройку лишних сеансов, а этим дармоедам платить просто не за что.

Марина была менее придирчива и относилась ко всему философски: массажистов ведь тоже можно понять. Им, как убеждала Марина подругу, с такой колоссальной нагрузкой тоже справляться нелегко.

Надя не сдавалась:

– Это их работа, и выполнять её они обязаны качественно, – кипятилась она, – представь, что люди купили билет на мой концерт, пришли для того, чтобы насладиться любимой музыкой, а я едва рот открываю или вообще включила запись своего выступления, а сама кривляюсь на сцене, делая вид, что пою! Кому это понравится?

Доля правды в словах подруги была и Марина сделала вид, что с Надиными доводами согласна.

Надя помолчала немного, а затем спросила:

– А как тебе Игорь? Он такой сильный, уверенный в себе, чем-то на папу моего похож, тебе не кажется?

– Не знаю, тебе виднее, – отозвалась Марина (разговор ей не нравился).

– А ты его любишь? – спросила Надя напрямик.

На такой непростой вопрос девушка и самой себе ответить не смогла бы: нет, не любит она его, и все эти глупости из головы выкинет, причем, чем скорее это произойдёт, тем лучше. Надя, похоже, ждала чего-то подобного: она сразу оживилась и начала распространяться о том, какое впечатление Игорь Викторович произвёл на неё саму и на её родителей.

– Знаешь, – вдруг призналась Надя, – папа и Игорь Викторович уже обсуждают совместный бизнес-проект.

Это был недвусмысленный намёк: Марина должна отойти в сторону...

Будь на месте нашей героини другая, более решительная девушка, события могли бы пойти совсем по другому сценарию: борьба двух соперниц со всеми вытекающими последствиями. Тогда сохранялась бы интрига и вы бы с интересом наблюдали, как две соперницы уничтожают друг друга, не гнушаясь самыми циничными методами. Но тогда это будет совсем другая история, старая, как мир, и в общем неинтересная.

Но к чему теперь об этом? Наши мечты нередко разбиваются, не выдержав соприкосновения с суровой реальностью. Бесследно такие потери, конечно, не проходят: рубец на сердце всё равно останется. А впрочем…

Надя ушла, а Марина долго сидела на кровати, ощущая какую-то новую пустоту в душе. Она сама отказалась от собственного счастья: примерно так это описывается в романах. А в жизни всё гораздо проще: она, Марина, так и останется наивной дурочкой, и в очередной раз окажется, что мама права: её маленькая дочка так никогда не станет взрослой и не научится принимать взрослых решений.

Но может, всё по-другому? Может, она, наоборот, оказалась выше, благороднее своей мнимой подруги? Но что даёт ей это самое благородство в реальной жизни? Да и не благородство это вовсе, а самая обыкновенная слабость. Так скажет ей любой здравомыслящий человек.

Следующие три дня прошли как-то тускло, бесцветно.  Море уже не радовало её: да, теперь Марина и в море купалась без особого удовольствия. Пустота в душе не исчезала. В столовой подошёл Игорь вместе с Романом. Алла и Роман успели сблизиться за эти дни. Раньше к случайным связям на курорте Алла относилась легкомысленно (в её короткой жизни их было немало). Но с Романом всё было как-то по-другому: в его присутствии ей почему-то не хотелось дымить одну за другой сигареты и отчаянно материться, состязаясь в этом искусстве с идущим рядом парнем. 

Роман как-то рассказал ей о своём детстве, о том, как непросто жилось ему в детском доме. Да и о своём покровителе Игоре Рыбникове он говорил охотно. Аллу поначалу удивлял тот факт, что Роман относится к своему слепому начальнику с уважением, хотя мог бы напропалую пользоваться своим преимуществом зрячего (какую прибыль он тогда смог бы наварить). Почему же он этого не делает? Роман много рассказывал ей о возможностях незрячих людей и о том, как обострённый слух и такое же обострённое обоняние помогают слепым людям чувствовать тоньше, различать те оттенки звуков, запахов и даже чувств, которые недоступны зрячим.

Сама Алла с инвалидами по зрению, в общем, дела не имела, не считая тех трёх месяцев, в продолжение которых она проходила практику в специализированной библиотеке для слепых (правда, появлялась она там всего один раз в неделю, да и то не всегда). В перспективе работать в библиотеке, а тем более в библиотеке для слепых, она не собиралась. Те инвалиды по зрению, которых она могла видеть, приходя на практику, внушали ей, скорее, чувство брезгливости: старики и старухи, одетые зачастую неопрятно, приходили в библиотеку на бесплатные чаепития, и Алле приходилось их обслуживать. Она делала это, матерясь в душе, и думая о том, как бы от практики избавиться (заболеть, что ли?).

Игорь Викторович – начальник Романа – был совсем другим, и Алла, загорая на пляже, невольно наблюдала за ним, за Надей Жаровой и за своей подопечной Мариной, и её отношение к незрячим постепенно менялось. Чтобы проверить свои новые ощущения, Алла начала больше общаться со своей подопечной: вдруг выяснилось, что с Мариной есть о чём поговорить и рассуждает она адекватно, как любой нормальный человек. Алла начала терпимее относиться к незрячей девушке, охотнее ей помогать (сначала, конечно, она делала это лишь для того, чтобы лучше выглядеть в глазах Романа). Но постепенно регулярная помощь слепой девушке вошла у неё в привычку: более того, необходимость помогать Марине больше Аллу не затрудняла.

Игорь поздоровался как обычно, пожелав приятного аппетита девушкам, и предложил вечером отправиться вместе на городской праздник (в начале июня открытие сезона с помпой отмечается по всему черноморскому побережью). Алла идею поддержала, а Марина идти на праздник отказалась, сославшись на лёгкое нездоровье.

– Игорь Викторович, предложите Жаровым с Вами пойти, – вдруг сказала она, – в дни открытия сезона на концертных площадках города часто выступают народные казачьи ансамбли, – Надя это любит и с удовольствием пойдёт на праздник.

Теперь, когда она это говорила, ей уже не было больно. Девушка сама отказалась от этой радости видеться с ним, говорить, прятать свои пальцы в его большой и тёплой ладони. Она отказалась от всего этого так же легко, как отказывалась от многих других маленьких радостей в своей жизни, и делала она это в очередной раз потому, что привыкла гораздо больше думать о других, нежели о себе самой.

Вечером вся компания за исключением Марины отправилась на городской праздник. Марина сначала думала провести вечер у себя в номере за чтением интересной книжки, но потом решила не терять возможность подышать свежим воздухом и попросила Аллу найти для неё подходящую скамейку, где Марина могла бы посидеть до её возвращения.

Когда они, поужинав, вышли из санатория, Алла увидела на одной из скамеек парня в очках с тёмными стёклами и с ним женщину лет пятидесяти (очевидно, его маму). Алла решила, что если она оставит незрячую девушку не одну, а в компании пусть и незнакомых людей, то и ей, Алле, будет спокойнее и Марина будет комфортнее себя чувствовать. Так Алла и поступила. Усадив незрячую девушку на скамейку, она удалилась, оставив Марину на попечение новых знакомых.

Вновь прибывшие оказались питерцами (Марина поняла это из их разговора. Голос парня показался ей знакомым, но где и когда Марина с ним общалась, она припомнить так и не смогла.

– Эдик, посиди пока здесь, пообщайся с девушкой, а я схожу в номер, а то приехали мы недавно и я ещё ничего не успела сделать – сказала, поднимаясь, женщина (последнее её пояснение относилось, впрочем, не к сыну, а к сидевшей рядом с ним незнакомой девушке).

До этого женщина, представившаяся Анной Константиновной, подробно расспрашивала Марину, где та живёт, чем занимается (при этом Анна Константиновна не забывала на все лады расхваливать своего сына). Из её слов следовало, что Эдуард – самый гениальный учёный если не во всём мире, то уж в России ему точно равных нет. Он блестяще защитил диссертацию, он использует новейшие методы исследования, его аналитический ум способен решать сверхзадачи…– в общем, мать любила сына слепо, приписывая ему порой те качества, которыми он на самом деле, возможно, не обладал. А Марина тем временем поняла, почему голос парня кажется ей знакомым: это же Эдуард Ленков, друг Стаса, тот самый, с которым познакомил её Стас незадолго до поездки на юг.

Когда шаги Анны Константиновны стали удаляться, Марина спросила:

– Вы, наверное, друг Стаса, Эдуард Ленков? Помните, мы с Вами общались по скайп-конференции недели три назад?

– Да, припоминаю, – подумав, ответил он. Эдуард вообще не любил, когда друг его Стас организовывал скайп-конференции и знакомил его лишь бы с кем, но в тот раз беседа оказалась на редкость интересной и девушка, с которой друг его познакомил, Эдуарду, в общем, понравилась (он даже хотел взять её контакты, но после как-то об этом забыл).

Общаясь с кем-то из своих знакомых в присутствии своей мамы, Эдуард обычно чувствовал себя неловко: в таких случаях говорила больше мама, расхваливая сына на все лады и при этом не давая ему и слова вставить. Теперь же Анна Константиновна ушла надолго. Молодой человек знал медлительность своей горячо любимой матушки: провозится она часа два как минимум (за это время он успеет как следует познакомиться с девушкой). Хорошо, что он тогда не взял её контакты: гораздо приятнее знакомиться с ней теперь, не виртуально, а реально.

Эдуард, хотя сам он ни за что бы в этом не признался, обладал излишней страстностью. К большому его сожалению, удовлетворить свои желания он мог далеко не всегда. Его чувственность мешала ему: Эдуард и сам это понимал. Порой, работая над диссертацией, он думал вовсе не об истории древнего Рима (данный исторический период он выбрал в качестве темы своей научной работы): перед его мысленным взором представали любовницы древнеримских властителей, почему-то очень похожие на Дашу, с которой он недавно познакомился на спортивном соревновании среди незрячих.

Знакомиться со зрячими девушками он не мог, так как в университете (единственное место, где он мог бы с ними познакомиться) за ним неотступно следовала его мама. Тогда молодой человек уговорил Анну Константиновну отпустить его на любительские спортивные соревнования: к спортивным достижениям он вовсе не стремился, будучи физически слабым парнем – ему просто хотелось расслабиться в компании ровесников, пусть ненадолго избавившись от «всевидящего ока» своей матушки.

Расслабиться ему тогда удалось, и очень неплохо. Правда, на следующий день голова нестерпимо болела да и вообще состояние было отнюдь не спортивное (похоже, он ко всему прочему ещё и отравился дешёвой водкой, которой его угостили его менее состоятельные товарищи по несчастью).

В то утро в его жизни появилась Даша, девушка с весьма аппетитными формами и полным отсутствием интеллекта. Отношения с ней, по сути бесперспективные, длились уже год. Эдуард понимал, что у него с этой девицей будущего нет и быть не может, во-первых, потому, что Анна Константиновна ни за что в жизни этого не допустит, а, во-вторых, потому, что сам Эдуард хочет видеть рядом с собой девушку умную, хорошо образованную, интеллигентную, тонко чувствующую – в общем, Эдуарду нужна интеллектуалка под стать ему самому. Возможно, Марина именно та девушка, которая ему нужна…

Все эти мысли лихорадочно проносились в голове нашего героя, в то время как сам он с увлечением рассказывал новой знакомой о своих научных изысканиях. Марина слушала с неподдельным интересом, и Эдуард становился всё более красноречивым. Вдруг он будто бы случайно взял девушку за руку: Марина его руку не отталкивала, и он, осмелев, дотронулся до её волос, а затем рука его оказалась на её талии (при этом молодой человек не забывал прислушиваться к шагам проходящих мимо людей, дабы вовремя различить поступь горячо любимой матушки и успеть до её приближения убрать руку с девичьей талии).

Проговорили они тогда весь вечер. Эдуард Марине понравился: да, в нём не чувствовалось той силы и той надёжности, какие были присущи Игорю Рыбникову, но его ум, его красноречие и эти бархатные нотки в его голосе – всё это ей нравилось и как-то притягивало к молодому человеку. Когда он взял её за руку, а затем осторожно дотронулся до её волос, по её телу пробежала невольная дрожь, и девушке очень захотелось ответить на его ласку... Пока она не решалась это делать,  но молодой человек чувствовал, как откликается всё её существо на его прикосновения.

Молодые люди виделись почти каждый день: Анна Константиновна не препятствовала их встречам. Девушку она всегда встречала любезно и нередко давала возможность побыть наедине, хотя не воспринимала их отношения всерьёз. Она, конечно, понимала, что сын когда-нибудь женится и даже хотела этого, но предполагалось, что супруга её Эдика не будет иметь никаких физических недостатков (она же в перспективе заменит Анну Константиновну и так же самоотверженно, как мать, будет помогать, или вернее, служить Эдику). Хотя бы по этим вышеперечисленным показателям Марина на эту роль не подходила…

– Зачем тебе этот хлюпик? – спросила как-то Надя напрямик.

Марина невольно улыбнулась:

– Да, он не так богат, у него нет загородного дома, огромных счетов в банке и всего того, что ты так любишь, но он блестяще образован, интеллигентен и мне очень приятно находиться в его обществе.

Надя в свою очередь усмехнулась:

– Не беспокойся, я бы на такого время тратить не стала, так что уж точно на него не позарюсь».

Марина ничего не ответила, только вздохнула, вспомнив об Игоре. Да, теперь она поняла, что испытывала к нему скорее дочерние чувства, но в любом случае ей неприятно было вспоминать о произошедшем и Надина бесцеремонность ей претила.

* * *

Вечером накануне отъезда, когда они вместе пили чай, Алла сообщила, что сегодня к Жаровым приезжал Игорь Викторович (у него самого путёвка закончилась три дня назад). Он привёз Наде золотую цепочку, очень оригинальную и похоже сделанную на заказ. Роман тоже приезжал вместе с шефом, потому Аллу пригласили к Жаровым в номер отметить что-то вроде помолвки (Игорь Викторович уже имел неудачный опыт семейной жизни, поэтому напрямую о помолвке пока не говорил и кольцо преподносить тоже не стал).

В день отъезда Марина проснулась рано. На душе было как-то тревожно. Одеваясь, Марина услышала странный звук (что-то металлическое, звякнув, упало на пол). Она судорожно начала ощупывать себя и свою кровать в поисках упавшего предмета. Что же упало? Наконец она поняла, в чём дело: Марина потеряла подаренную мамой золотую подвеску в форме дельфинчика (этого дельфинчика мама подарила ей на прошлый новый год). Чтобы отыскать любимую подвеску, Марине пришлось залезть под кровать, собрав при этом на руки и на одежду всю накопившуюся там пыль. Подвеску она всё же отыскала.

После завтрака они с Аллой ещё успеют попрощаться с морем?

На этот раз Марине было особенно грустно: последнее время ей приходится слишком часто расставаться с теми, кого она любит. Совсем недавно в её жизни появился Игорь, такой сильный, надёжный, и Марина решила, что и для неё забрезжил свет в конце туннеля. Но вот появилась Надя, та самая Надя, которую она знала с детства: раньше Марина делала за неё домашние задания по алгебре и геометрии; когда Наде приходилось дежурить по классу, эту неприятную работу за неё тоже делала Марина (во всех этих случаях Надя просила помочь, подкрадываясь, будто лиса, обнимая подругу и запуская пальцы в копну длинных и волнистых Марининых волос). А Марине с детства не хватало, очень сильно не хватало ласки (виновата в этом, хотя Марине больно в этом признаться, её мама, Марина Анатольевна).

Да, Марина Анатольевна почти никогда не целовала дочку на ночь, а если и делала это, то лишь в день рождения и на Новый год. Обычно дети падки на сладости и яркие игрушки, а вот Марина была падка на ласку: Надя, очевидно, угадала эту её слабость, и умело этим пользовалась. Именно таким способом, как бы нелепо это ни звучало, Надя выманила у неё Игоря. Это, конечно, глупо: они ведь давно не школьницы, да и Рыбников – не вещь, не какой-то неодушевлённый предмет, которым они могут распоряжаться, но получилось всё именно так… Да, до боли знакомо, будто с той поры ничего не изменилось. Почему одним в жизни достаётся всё, а другим ничего? Марина неоднократно задавала себе этот вопрос и каждый раз не могла найти на него ответа.

Психологи утверждают, что мы должны в определённых жизненных ситуациях уметь говорить «нет». Да, неслучайно существует ряд тренингов, вырабатывающих эту способность. Марина за свои двадцать шесть лет так и не научилась говорить «нет». И вот теперь она за это поплатилась… «Отдав» Наде Игоря, она постаралась о нём забыть. Появился Эдуард… Хотя Надя и называет его хлюпиком, однако у них обоих (у Нади и Эдуарда) есть одна общая черта: они оба умеют так искусно подкупать Марину лаской… Когда Эдуард берёт её руки в свои, когда перебирает её волосы, Марина готова сделать для него всё, что угодно. Вчера он прислал ей сообщение: «Привет. Мама с одиннадцати до двенадцати будет на лечении. Приходи».

Краткое сообщение (всего три предложения и всё предельно чётко, без сантиментов). Будь у неё больше гордости, девушка не спешила бы к нему по первому зову, но у неё, очевидно, гордости вообще не было: она не пошла, а побежала к нему в номер.

Он до боли сжимал её в своих объятиях, жадно целовал её губы, прикусывая их, и от этого у неё в голове всё помутилось… Девушка чувствовала: если сейчас она его не остановит, произойдёт неизбежное… Но всё происходящее виделось ей, будто во сне, и остановить его она уже не могла. Да, она в очередной раз не смогла сказать «нет»… А будущего у них, очевидно, не будет.

…Когда внезапно появилась Анна Константиновна… Да, его мама всё поняла, и с этого момента её отношение к девушке резко изменилось.

* * *

После завтрака Марина попросила Аллу, чтобы та проводила её к морю: времени у них оставалось немного, но Марине хотелось ещё раз искупаться, пусть и самую малость. Когда она заходила в воду, вода так ласкала её ноги, будто море всё понимает и прощается с ней. Море знает, как тяжело у неё на сердце… Море ей поможет… Она лихорадочно обо всём этом думала, а между тем отплывала всё дальше и дальше от берега.

Странно… Почему она перед тем, как проститься с морем, отдала Наде своего дельфинчика? Марина сделала это машинально, вовсе не задумываясь о причине своего поступка. Надя как-то сказала, что эта Маринина подвеска ей очень нравится и что она попросит Людмилу Васильевну купить ей точно такую же. Подвеска останется у неё на память… На память обо мне…

Марина отплыла слишком далеко от берега: теперь ей будет трудно вернуться обратно (плавала она достаточно медленно). А ведь до отъезда времени остаётся совсем мало.

А нужно ли возвращаться? Эта мысль странно поразила её…

А если… Если она останется с морем навсегда? Море ведь не предаст её и не воспользуется её доверчивостью. Она почувствовала, что руки её начинают слабеть. Теперь ей всё труднее становится плыть. Она уходила под воду медленно. Море приняло её тихо и незаметно, так, будто она возвращается в родной дом, в родную стихию…

«Она любила море и в море ушла…». Марина почему-то подумала о себе в третьем лице, и это была последняя осознанная её мысль…

Всё закончилось. Всё закончилось для неё слишком рано. Эти двадцать шесть лет её жизни были, в общем, счастливыми…

Морская пучина поглотила её так же тихо и незаметно, как и жила она, жила зачастую не в реальном, а в иллюзорном мире.

Её реальная жизнь была размеренной и однообразной, но душа её всегда чего-то искала. Она так и не смогла обрести желаемого, и море, приняв её в свои объятья, освободило её тем самым от всех терзавших душу противоречий.

Море вновь помогло ей… Море помогло ей стать свободной… Свободной от себя самой…